Пятновыводитель

Сильно волнуясь, Ален Остен поднялся по темной и скрипучей лестнице дома на Пелл-стрит, вгляделся в дверные таблички и с трудом разобрал имя, которое искал.

Он толкнул дверь — ему говорили, что дверь будет не заперта,- и оказался в маленькой комнате, где стояли кухонный столик, качалка и простой стул.

На грязно-желтой стене висела полка, заставленная пузырьками и бутылочками.

В качалке сидел старик и читал газету. Ален молча протянул старику заранее приготовленную карточку.

«Садитесь, мистер Остен,- любезно произнес старик,- рад познакомиться с вами».

«Правда, что вы продаете жидкость совершенно… м-мм… необычайной силы?» — спросил Ален.

«Дорогой сэр,- ответил старик,- ассортимент у меня невелик. К примеру, зубной пастой или там слабительным я не торгую, но уж те товары, что есть, очень-очень разнообразны в своем роде. И действуют все они необычайно сильно».

«Дело в том…» — начал Ален.

Старик прервал его, сняв с полки пузырек. Он сказал: «Вот глядите, жидкость бесцветна, как вода, почти без вкуса. Ее не заметишь в напитке: ни в кофе, ни в молоке, ни в вине. Ее также невозможно обнаружить при посмертном вскрытии».

«Это яд?» — вскричал перепуганный Ален.

«Лучше назовем эту смесь очистителем,- равнодушно сказал старик. — Жизненно необходимый очиститель. А можете назвать ее пятновыводителем. «Прочь, проклятое пятно!» Помните у Шекспира: «Догорай огарок!»?»

«Но мне ничего такого не нужно!» — сказал Ален.

«Тем лучше,- сказал старик.- А то знаете, сколько это стоит? За чайную ложечку, одной ложечки, уверяю вас, вполне достаточно, — я прошу пять тысяч, и ни на доллар меньше».

«Надеюсь, не все средства так дороги»,- с надеждой произнес Ален.

«Конечно, конечно! — сказал старик.- Глупо просить такую цену за любовную смесь, например. Молодые люди, которые в ней нуждаются, не располагают такой суммой. У кого есть пять тысяч долларов, тому не нужна любовная смесь».

«Рад слышать», — сказал Ален.

«Я на это дело так смотрю, — объяснил старик, — если покупатель доволен одной покупкой, то он и за следующей придет к тебе же. Даже если она будет подороже. Он найдет денег, накопит денег, если надо будет».

«Так вы действительно продаете любовную смесь?»

«Если бы я не продавал любовную смесь, — сказал старик, доставая другой пузырек,- я бы и не упомянул о той, другой смеси. Только оказывая человеку услугу, можно позволить себе такую откровенность».

«А любовное средство,- спросил Ален,- оно не просто… ну…»

«О, нет! — сказал старик, — у него постоянное действие. Оно не ограничивается минутным влечением. Конечно, и влечение подразумевается. Да, влечение подразумевается. Беспрерывно. Настойчиво. Вечно».

«Господи,- Ален постарался изобразить на лице научную заинтересованность,- как интересно!»

«Подумайте о духовной стороне»,- сказал старик.

«Я думаю»,- сказал Ален.

«Равнодушие средство заменяет преданностью. Насмешку превращает в обожание. Дайте молодой леди одну порцию — запах исчезает в апельсиновом соке, супе или коктейле,- и даже если она по натуре общительна и несерьезна, она полностью переменится. Она будет нуждаться только в уединении с вами».

«Не представляю себе! — сказал Ален.- Она так любит развлекаться, ходить в гости».

«Разлюбит. Она будет бояться, что в гостях вы встретите хорошеньких девушек».

«Она и в самом деле будет ревновать меня? — восторженно завопил Ален. — Меня?»

«Да, она захочет быть для вас всем».

«Она уже все для меня. Только ее это не волнует».

«Заволнует, когда она примет средство. Очень заволнует. Только вы и будете ее волновать».

«Потрясающе!» — восклицал Ален.

«Она захочет знать все, чем вы занимаетесь. Все, что делали днем. Подробно. О чем думаете, почему улыбнулись, отчего погрустнели».

«Это любовь!» — закричал Ален.

«Да, — сказал старик.- Она будет так заботиться о вас! Она не позволит вам переутомляться, сидеть на сквозняке, пренебрегать питанием. Если вы где-нибудь задержитесь на час, она будет вне себя от беспокойства. Она подумает, что вас могли убить, что вас захватила какая-нибудь сирена».

«Не могу вообразить Диану такой»,- сказал Ален.

«Зачем воображать? Вы увидите это воочию. И, кстати, поскольку сирены всегда существуют, имейте в виду: если вы когда-нибудь поскользнетесь, не тревожьтесь. Она простит вас. Конечно, она расстроится, но, в конце концов, простит».

«Со мной такого не случится»,- пылко заявил Ален.

«Конечно, нет, — сказал старик. — Но если случится, не тревожьтесь. Она никогда не разведется с вами. О, нет! И, конечно, сама она никогда не даст вам оснований — не для развода, нет, а даже для легкого огорчения».

«А сколько, — спросил Ален,- сколько стоит эта восхитительная смесь?»

«Не так дорого,- сказал старик,- как пятновыводитель, раз уж мы решили так его называть. Нет. Пятновыводитель — пять тысяч долларов, не дешевле. Для таких вещей надо быть старше, чем вы, для этого надо иметь сбережения».

«Я про любовное средство»,- сказал Ален.

«А это,- старик выдвинул ящик кухонного — столика и взял в руки грязный маленький пузырек,- это за доллар».

«Не могу выразить, как я вам благодарен!» — сказал Ален, глядя, как старик отливает ему жидкости на доллар.

«Я люблю делать людям одолжения,- сказал старик. — Потом покупатели возвращаются к тебе — позже, когда с деньгами у них посвободнее и хочется вещей подороже. Вот, пожалуйста. Вы увидите, что действие очень сильное».

«Еще раз большое спасибо,- сказал Ален. — Всего хорошего».

«До встречи»,- сказал старик.